Всякий раз, когда слышишь слово "карнавал", первое, что
приходит в голову - веселый
праздник и второе – Венеция. Комедия дель арте,
подарившая миру всех этих
замечательных персонажей - Арлекина, Пьеро,
Коломбину, Пульчинеллу и Доктора, -
зародилась в Италии. А именно в Венеции, на площади
Св. Марка буйная комическая
вакханалия достигла своего апогея.
Но есть еще один странный и фантастический город –
Санкт-Петербург. Город,
который
часто называют Северной Венецией. Город, давший
начало самым досконально
продуманным карнавалам и шутовским процессиям в
долгой истории карнавала.
Внешне
Петербург во многом схож с Венецией - многочисленные
каналы, величественные
дворцы, замысловатая барочная архитектура - и именно
здесь, в Русской Венеции,
праздничный карнавальный дух России нашел свое самое
яркое воплощение.
Русская карнавальная традиция уходит корнями в
историю Древней Руси. Она
началась с
сурово преследовавшихся церковью скоморохов,
уличных танцоров, шутов и певцов, и
достигла расцвета в эпоху царствования Петра I с его
потешными баталиями,
процессиями и празднествами. Власти не оставляли в
покое скоморохов из-за того,
что
частушки и дурачества были полны политических
намеков, направленных против
церкви,
бояр, а иногда и против самого верховного правителя.
Внимательный зритель
обязательно заметит в моем "Карнавале в Санкт-
Петербурге" некоторую долю
политического протеста и даже цинизма - следствие
моего опыта жизни в Советском
Союзе.
Петр I лично планировал шутовские процессии и давал
участникам детальнейшие
инструкции: кто должен ехать на свинье, а кто - на
медведе, кто должен дуть в трубу, а
кто - в рожок. Участвовать в карнавальных процессиях
обязаны были все. Именно эти
невероятные, сумасшедшие празднества стали
вдохновением для моей Карнавальной
серии, над которой я работаю уже много лет.
На огромных просторах Российской земли можно увидеть
множество лиц и
национальностей. И хоть как внешне, так и своими
обычаями они не похожи друг на
друга, но живут они рядом. Так на моем Карнавале вы
можете увидеть Монгола со
свиным рылом, пляшущего рядом с отважным казаком,
возле которого тонконогий
француз глядит в удивлении на уродца из петровской
Кунсткамеры, крутящегося
волчком на пупке.
Внимательно изучив причудливые маски Африки, Океании
и древней Мексики, я
выяснил, что своими носами, гримасами и формами они
поразительно напоминают
маски
комедии дель арте и скоморохов Древней Руси.
Исследование амфибий, жуков,
лягушек
и работ Гранвиля помогло мне увидеть их сходство с
шутовскими человеческими
персонажами.
Таким образом, в вихре моих карнавалов сплелись татары
и казаки, австралийские
аборигены и петрушки, бабочки и пауки. Добавьте к этому
нашу безумную молодость,
нашу сюрреалистическую жизнь, и вы получите источник
моей Карнавальной серии.
Из Альбома "Михаил Шемякин", том II
